Будь моя воля, я бы строжайше запретил российским начальникам делать заявления о постоянно растущей мощи наших Вооруженных сил. Помнится, стоило Владимиру Путину провести Совет безопасности и заявить о грядущем подъеме нашей обороноспособности — и затонула подлодка «Курск». Потом, в 2006-м, общаясь с подведомственным народом, Путин похвастал, что в ближайшее время в строй войдут подводные ракетоносцы новой серии. И тут же выяснилось, что для них нет ракет. Очередное испытание ракеты «Булава» закончилось неудачей. Теперь же оказалось, что повышенная «глазливость» передается вместе с кремлевским кабинетом.
Вот уже Дмитрий Медведев заявляет в Послании Федеральному собранию: «Что касается перевооружения армии и флота современной техникой, то соответствующие решения мною уже приняты». И через два дня на ходовых испытаниях «новейшей» атомной подводной лодки «Нерпа» произошла авария, в результате которой погибли два десятка человек. Судя по всему, ошибочно сработала система тушения пожара. В этом случае отсеки подлодки блокируются, и все пространство заполняется нейтральным газом. Те, кто находился в отсеках, были обречены на смерть.
Представители ВМФ поспешили заявить, что лодка еще не была передана флоту и экипаж был заводской. Подтекст очень прост — с адмиралов взятки гладки, тем более что большинство погибших — гражданские. Однако то, что военные командиры чрезвычайно ловко перевели стрелку (опыт у них громадный — они рассказывали, что «Курск» потопили американцы, а у «Булавы» произошел «электронный пуск»), не дает объяснения причин аварии.
На самом деле в произошедшей трагедии отразились все проблемы перевооружения наших Вооруженных сил. Так получилось, что я видел эту атомную подводную лодку восемь лет назад, в октябре 2000 года. Правда, тогда ее именовали «Барс». И она была самым опасным долгостроем в Российской Федерации. Подводных лодок этой серии построили в СССР полтора десятка. «Барс» заложили то ли в 1991, то ли в 1993-м на Амурском судостроительном заводе. И ни шатко, ни валко строили до середины 90-х, пока хватало созданных еще в советские времена стратегических запасов комплектующих (предполагалось, что вооружение должно производиться и во время ядерной войны). Потом кончились и деньги, и комплектующие.
Я застал руководство завода в практически безвыходной ситуации. Лодка построена на 85 процентов — и никому не нужна. При этом на субмарине уже был загружен атомный реактор. Поэтому те немногие деньги, что поступали на завод из бюджета, расходовали на поддержание нужной температуры в эллинге. И избавиться от нее, ставшей опасной, было тоже непросто. «Утилизировать ее дороже, чем достроить, — утверждал тогда гендиректор завода Николай Повзык. — Чтобы вырубить реактор, лодку придется морем тащить в Большой Камень, на завод, где утилизируют подводные корабли Тихоокеанского флота. А это больше сотни километров. Мало того, потом лодку надо тащить обратно. Тамошний завод не рассчитан на то, чтобы разделывать такие гигантские корабли».
Весь город тогда был полон слухами, что лодку вот-вот то ли продадут, то ли отдадут в лизинг Индии. Спустя десять лет слухи стали походить на реальность. Как в российских, так и в индийских газетах появилась информация, что подлодка сдана Индии в лизинг.
Но, судя по всему, лодку достроили не на индийские деньги. Случилось счастье. Не с Амурским судостроительным заводом. Со всей страной. Выросли цены на нефть. У государства хватило денег и на достройку «Барса», переименованного в «Нерпу». Приблизительно то же самое произошло со всеми прочими системами вооружений, которые объявлены нынче «сверхсовременными». Их решено было производить. Однако ракета «Тополь-М», самолеты Су-34 и Су-35, танки и БМП — все это было разработано в 80-е годы. То есть 20 лет назад. Современной вся эта военная техника может называться только потому, что ее до настоящего времени никто не производил. Еще меньше оснований считать современной военную технику вроде «Нерпы», которую долго и мучительно строили 15 лет. Один бог знает, что происходило с техническим оснащением подлодки, стоявшей в эллинге в течение нескольких лет. Еще больше вопросов о тех, кто ее достраивал и как. «Нерпа» — единственная подлодка Амурского завода, спущенная на воду за полтора десятка лет. За это время сменился не один раз состав работников. Те, кто в 70-80-е строил одну за другой атомные субмарины, или давно уволился, или ушел на пенсию. Средний возраст работников ВПК в России приближается к 60 годам. И это в среднем, во всех предприятиях, включая и те, где неплохие заработки. Что же говорить о работающих на заводе, который больше десяти лет перебивался с хлеба на воду.
Означает ли это, что любая попытка перевооружения российской армии обречена на провал? Ничуть нет. Просто надо прекратить тягаться с США, выделить приоритеты военного строительства и сконцентрироваться на них. Тогда появятся средства для того, чтобы качественно еще до начала эксплуатации отладить любой элемент военной техники.
Александр Гольц
