Южная Осетия превращается в обузу для России?

Южная Осетия стала фактически российским протекторатом после победы Москвы в ходе пятидневной войны с Грузией. Но эта самопровозглашенная республика с ее коррумпированным президентом, исчезающими денежными средствами и ростом социальной напряженности

Южная Осетия стала фактически российским протекторатом после победы Москвы в ходе пятидневной войны с Грузией. Но эта самопровозглашенная республика с ее коррумпированным президентом, исчезающими денежными средствами и ростом социальной напряженности начинает вызывать у Кремля замешательство.

Тяжелые тучи висят над крышами Цхинвали, как будто туман окутал городские кварталы. Но это клубы дыма, поднимающиеся из труб домов этого города с населением в 27 тысяч человек. Печки там топят дровами, централизованного газоснабжения в столице Южной Осетии нет, и газопровод туда планируют провести не раньше будущего года.

Снег и холод обрушились на этот небольшой кавказский городок, заставив Валентину Тадтаеву вместе с семьей снова менять место жительства. «Это уже третий раз с начала войны», — говорит эта худая седовласая женщина.

В ночь на 8 августа, когда грузинские войска нанесли свой внезапный удар по самопровозглашенной республике Южная Осетия, которая находится к северо-западу от Тбилиси, снаряды сорвали крышу и разрушили одну из стен ее дома. 59-летняя Валентина и ее 62-летний муж Павел вместе с сыновьями Аланом 27 лет, Олегом 26 лет и его женой Азой 21 года спрятались в подвале. «Мы боялись за свои жизни», — говорит Валентина.

Война для Тадтаевых длилась три дня. Когда русские освободили Цхинвали, они переехали в квартиру тещи своего младшего сына, где в двух маленьких комнатах ютилось 14 человек. Спустя четыре недели военные разбили во дворе их дома армейскую палатку защитного цвета, а городские власти пообещали отремонтировать дом в течение нескольких недель. «Но пока никто ничего не сделал», — жалуется Валентина. Теперь ее семья вынуждена вновь переезжать к родственникам. «Они о нас забыли, — говорит Тадтаева, — теперь мир становится тяжким бременем».

Но что дала эта победа Южной Осетии — крошечной территории в горах, провозгласившей после окончания боевых действий независимость? Что произошло с этим государством, судьба которого якобы так сильно беспокоила Кремль? Государством, для которого Москва по-прежнему собирает через свои посольства за рубежом пожертвования — средства на нужды «жертв гуманитарной катастрофы в Южной Осетии»?

Кроме России, эту сепаратистскую республику признала лишь Никарагуа. Иностранным журналистам разрешается ездить по этой крохотной стране исключительно в сопровождении представителей российского министерства иностранных дел. Даже Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и Европейскому Союзу, которые выступили посредниками между Россией и Грузией и добились прекращения огня, Южная Осетия и ее защитница Россия отказывают во въезде на территорию республики. Поэтому заслуживающей доверия информации из этого региона поступает очень мало.

Усиливается критика со стороны России

Поэтому огромное удивление вызвали сообщения, появившиеся недавно в российских газетах. Они написали, что республика накануне начала зимы находится на грани социального взрыва, объяснив это тем, что правительство якобы присвоило деньги, выделенные Россией на восстановление, о чем говорил русский генерал — бывший министр обороны Южной Осетии, возглавляющий ныне ее совет безопасности. Газеты также сообщали, что президент Южной Осетии Эдуард Кокойты во время войны трусливо бежал; что миллионы рублей, хранившиеся в сейфах национального банка в Цхинвали, бесследно пропали; что российские бизнесмены отказываются инвестировать средства в Южную Осетию, пока у власти находится ее мускулистый сепаратистский лидер.

Бывший спортсмен Кокойты, занимавшийся вольной борьбой, сегодня сидит в «офисе президента» — шестиэтажном бетонном здании советской эпохи. Он называет звучащую в российских газетах критику «подстроенной». Определенные прогрузинские силы в России, говорит он, пытаются «дискредитировать Южную Осетию и ее руководство в глазах россиян». Да, признает Кокойты, сейчас в Цхинвали холодно, но «нас время от времени согревает радость победы и независимости». У него в кабинете стеклопакеты из Турции, установленные после войны.

В городе восстановлено 10 школ, детских садов и больница. Но во многих домах сегодня вместо окон целлофан и одеяла. «Мы привезли в Цхинвали столько стекла, что его хватило бы три раза застеклить весь город», — раздраженно заявил российский министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу.

Никто точно не знает, куда подевалось это стекло и все прочие стройматериалы. То же самое можно сказать и об остальной российской помощи в размере 350 миллионов евро, выделенной на восстановление. На всякий случай Москва послала в Цхинвали пару своих людей на должности премьер-министра и министра финансов. Но президент Кокойты объявил, что бюджет страны, пополняемый после войны почти исключительно за счет средств из России, является государственной тайной. Бывший советник по безопасности обвиняет Кокойты в том, что тот окружил себя близкими дружками из Самарской и Ульяновской областей России, и занимается отмыванием денег через сомнительные компании.

Бывший премьер-министр Юрий Морозов, после войны ушедший в отставку (предположительно, по собственному желанию), говорит о том же. По его словам, незадолго до конфликта было украдено 100 миллионов рублей (около 2,7 миллиона евро), предназначавшихся для выплаты зарплат госслужащим. Большая часть этих денег должна была пойти на выплату денежного довольствия бойцам военизированных формирований Южной Осетии.

Россия оказалась в сложной ситуации. Если в остальной Грузии беженцы получат новые дома благодаря помощи в 3,4 миллиарда евро (в основном из Евросоюза и США), то восстановление Южной Осетии может оказаться для России делом неблагодарным. От этого пострадают также и попытки России предстать в роли защитницы народов Кавказа.

Источник беспокойства для Москвы

Но есть в Цхинвали одно местечко, которое выглядит так, как того хочет Москва. На улице Сталина, в доме 27, который расположен как раз напротив здания правительства Кокойты, российская компания сотовой связи «Евросеть» открыла свой магазин. Продавщицы в модной одежде в качестве кассового аппарата используют компьютер — пока не начинаются перебои с электричеством. В магазине тепло, в стеклянных витринах сверкают мобильные телефоны Nokia и фотоаппараты Canon. Он стал островком современной благоустроенной жизни в этом городе, где шрамы войны можно без труда увидеть на каждом углу.

Магазин ежедневно посещает около тысячи человек. Это хороший показатель даже для коммерческих предприятий розничной торговли в центре Москвы. Но проблема в том, что мобильные телефоны и камеры почти никто не покупает. «Люди заходят сюда, чтобы просто посмотреть на нормальную жизнь», — говорит продавщица магазина Ирма Альборова.

Нормальная жизнь? У Южной Осетии, которую так стремятся взять под свой контроль русские, с начала 90-х довольно скверная репутация. Сегодня ее считают центром преступности и контрабанды. Она восстала против центрального правительства Грузии в ходе кровопролитной войны в начале 90-х годов. А после войны оказалась в нищете и изоляции. Многие ее жители зарабатывали на жизнь, торгуя водкой на черном рынке.

Кокойты получил известность, будучи «торговым представителем» региона в Москве. А затем он при поддержке Москвы занял кресло президента этой мятежной республики. Но сейчас даже Россия начинает сомневаться в том, что он подходит для этой должности.

На карту поставлен контроль России над Кавказом

Если в Южной Осетии начнется хаос, Россия может утратить контроль над всем нестабильным кавказским регионом, где большая часть населения мусульмане. В российских автономных республиках Дагестан и Ингушетия правительственные силы почти ежедневно вступают в бой с незаконными группами боевиков. Даже в христианской Северной Осетии, которая до сего дня считалась опорой российского империализма, религиозные радикалы пытаются поднять мусульманское меньшинство на сопротивление «русским оккупантам».

Кокойты правит своей территорией как мафиозный босс. Его аппарат безопасности грозит депортацией критикам. Членам его семьи раздают посты в администрации. Кокойты направил своего брата-бандита Роберта, наводившего страх на жителей Цхинвали, послом в солнечную черноморскую Абхазию.

Безусловно, осетины должны быть благодарны русским за то, что те остановили в августе войска грузинского президента Михаила Саакашвили, предотвратив тем самым возвращение этой провинции в состав Грузии. Но они все более скептически относятся к режиму Кокойты.

Осетинский лидер, который на виду у всех осушил трехлитровую емкость с вином в честь победы русских, намерен теперь придать своему режиму цивилизованный облик и заслужить расположение Москвы. Улица Сталина (единственная среди всех столиц мира улица, носящая такое имя) должна быть переименована в улицу Медведева.

Но даже российский президент Дмитрий Медведев знает, что в Южной Осетии «далеко не все идет хорошо», как он признал недавно.

Однако, чтобы избежать полной изоляции на международной арене, Россия не пошла на официальное включение в свой состав этой захваченной ею горной провинции. В этом есть свои негативные моменты. Например, Кремль не может просто так отправить Кокойты в отставку, как какого-нибудь российского губернатора. Вместо этого он должен относиться к нему с уважением, как к главе государства — хотя боевики Кокойты с недавнего времени вступают в перестрелки с российскими военными. Многие в Москве сегодня понимают, что Россия вела войну за регион, который не имеет никакого значения, и кроме того, что руководство этого региона так же непредсказуемо, как и Саакашвили.

А в Цхинвали Валентина Тадтаева вместе с сыновьями паковала свою оставшуюся утварь: одеяла, чайник, столовые приборы и семейные фотографии. Они отнесут к своим родственникам и корзину яблок. Это яблоки из грузинской деревни Кечви, находящейся на территории Южной Осетии. Она одна из тех деревень, что во время войны были «стерты с лица земли», как говорит Кокойты, и сожжены дотла. «Мы собрали эти яблоки после войны, чтобы у нас было хоть что-то», — объясняет Валентина.

Она помнит те дни, когда грузины продавали на рынке в Цхинвали свои фрукты. «Сейчас кажется, что это было очень давно, — говорит она, — да и рынок сегодня разбомбили».

Newsland